Похоже, что сейчас мы внезапно оказались на пороге внедрения печально известной финской модели «защиты прав детей». Заказчики, видно, очень спешат, поэтому пропагандистская машина, формирующая общественное мнение, работает настолько грубо и прямолинейно, что даже люди, далекие от информационных войн, понимают, что тут «не всё так однозначно». Я имею в виду обрушившийся на нас в последние несколько дней шквал сюжетов различных СМИ, в которых фигурируют слова «ребенок-маугли», «брошенный ребенок», причем к месту и не к месту.
Первый случай, шокировавший всех – девочка Люба с вросшим в шею украшением, которую извлекли из квартиры-помойки в САО Москвы. История действительно страшная. Буквально через пару дней – «девочка-маугли», «брошенный ребенок» в Раменском (РИА НОВОСТИ ОТ 12.03.19) которая, правда, как позже выяснилось, вовсе не «брошенная» и совсем не «маугли», а просто мама оставила ее на ночь одну в квартире. Тоже, конечно, непорядок, но мало ли что в жизни бывает, надо разбираться, а «маугли» тут при чем? Дальше было ещё несколько случаев, как, например, с детьми, которые несколько дней находились в умершей матерью в питерской коммуналке
https://gazeta.spb.ru/2094078—v—peterburge—umrshuyu—mat—troih—detej—obnaruzhiliposle—zvonka—sosedej/?utm_source=yxnews&utm_medium=mobile — 13.03.19
(внимание: всё на «пространстве» нескольких дней, всё в топе Яндекса!), и 18 марта – как некая кульминация – новость о «мальчик-маугли», умершем в Москве
https://www.bfm/news/409574?utm_source=yxnews&utm_medium=mobile от остановки сердца (и мама-то, как оказалось, была с ним дома в это время!) https://vm.ru/news/608713.html. Да, в семье были проблемы, но мальчик получал лечение и не был заброшен. Опять же – при чем тут «маугли»?! Налицо откровенная и довольно топорная манипуляция многострадальным общественным сознанием, ключевая лингвистическая конструкция которой — «дети-маугли». С нами опять играют в «языковые игры». Чего хотят? Ничего нового – тотального контроля над семьями. Только и всего. Ведь какой «выход из создавшейся ситуации» тут же предложила Уполномоченный по правам человека Татьяна Потяева? Изменить правила доступа органов опеки в семью: https://vm.ru/news/608833.html . Понятно теперь, почему в ряде публикаций контрапунктом звучала тема «это всё потому, что родители не пускали в квартиру опеку»? Уже после второго случая мы (общественники), затаив дыхание, стали ждать, какой законодательной инициативой обернется эта медийная эпопея о «детях-маугли» (ясно же было, что «это ж-ж неспроста»).
И дождались! Но пока только заявления омбудсмена. Поэтому медийная операция под кодовым названием «дети-маугли» продолжается. Поскольку речь идет о детях, язык не поворачивается сказать «запасаемся поп-корном», хотя перед нами – именно шоу. Точнее, спланированная пиар-акция, по завершении которой общественное мнение должно быть настроено так, чтобы «народомасса» согласилась и даже потребовала предоставить органам опеки и КДН свободный вход в любой дом. Совсем как в Финляндии. В перспективе, наверно – ещё и ключ от квартиры. Очередная «история, леденящая кровь» не заставила себя ждать. Ещё один «ребенок-маугли» нашелся в Подмосковье. https://www.gazeta.ru/social/2019/03/19/12252019.shtml. Автор, Е.Королева, показывает нам «трэш» в лучших традициях пропагандистского жанра – «несколько дней один в квартире с трупом убитой бабушки, которую он пытался разбудить» (вскоре, правда, выяснилось, что «информация о том, что ребенок несколько дней провел с мертвой бабушкой один в квартире, не соответствует действительности» https://tass.ru/obschestvo/6236114, но кому это уже интересно). И опять в первых строчках — «ребенок-маугли», хотя нашли его отнюдь не в лесу и даже не в собачьей конуре, и зверушки его не выкармливали (как, кстати, и во всех предшествующих случаях). Не думаю, что г-жа Королева и ее коллеги-журналисты не в курсе, кто такие «детимаугли» на самом деле. Дети, у которых в семье, скажем так, не вполне благополучно – все-таки другая категория. Но надо же навязать определенный ассоциативный ряд, вызвать накал эмоций, который захлестнет обывателя, и он возопит: «Доколе?!». Это – заказ, отрабатываемый журналистами по всем правилам ведения «информационных войн», в этом нет никаких сомнений. Сопротивление родительской общественности ювенальным технологиям ещё достаточно сильно. И новости о «детях-маугли» будут появляться в СМИ до тех пор, пока почтеннейшая публика окончательно не убедится в том, что чуть ли не в каждой квартире сидит по «ребенку-маугли», что даже внешне приличный вид родителей не должен вводить в заблуждение, будто в доме всё хорошо, и там нет мусорных куч и трупов умерших родственников, поэтому на всякий случай контролировать нужно всех. Вот тут-то и явится в Думе на рассмотрении соответствующий законопроект. И судя по агрессивному пропагандистскому напору, этот день не за горами.